четверг, 06 ноября 2014
Многие ждут, что эта колонка должна стать этаким путеводителем по нимфомании. Хотя, нет, не только по нимфомании, но и по женской чувственности в целом. В данном случае, повествуя о своей патологии - нимфомании, я буду размышлять и о норме (как о весьма уловном понятии), о любви и о сексе и об их взаимоотношениях, о желаниях и их удовлетворении, о телесном, поверхностном и духовном, глубинном, скрытом внутри.
Полагаю, с перва - наперво всех интересует вопрос, что же является причиной возникновения нимфомании? Как и почему на самом деле появляются зависимые от секса женщины? Я не могу говорить за всех нимфоманок, но я могу рассказать вам свою историю.
Бесспорно, то, что происходит с нами в детстве, накладывает отпечаток на всю оставшуюся жизнь. Я была трудным ребенком, и детство у меня было соответствующее. Правда сейчас мне все чаще кажется, что то была не я. Не я доводила мать до инфаркта своими дурными выходками, не я наглоталась неизвестных, зато вкусных таблеток, которые вырубили меня на две сутки, не я бороздила коридоры детского садика в розовых трусиках, но зато с грозным видом, держась за руки со своим первым кавалером. Мол, кто тут обидел мою сестренку ? Сейчас мне трудно поверить, что когда – то я была счастливым, беззаботным человечком, который еще не успел попробовать омерзительно горький вкус поражений, взрослых забот, амурных мук, повседневных мелких проблем, и прочих других блюд в меню человеческой судьбы. Да, теперь я понимаю, что тогда и там было счастье…
Как и почему развелись родители, я тогда не понимала. В памяти навечно запечалилась картина, как одним морозным днем мама собрала все вещи, взяла нас за охапку и мы поехали на вокзал. Немая сцена: обросший льдом мост излучал бездушием и беспощадностью. Именно тогда на этом злополучном мосту в мою неопытную душу впервые вонзился страх. Я стояла с сестрой окруженная многочисленными чемоданами, с ужасом смотрела на ледяное царство зла и ждала мать из ее плена. Я до сих пор помню эту денящую душу парастезию. Было зверски страшно. Страшно, что мама не вернется. Что она бросит нас, как бросил отец. Но она вернулась…
После развода мать вернулась в отцовский дом. Бабушка с дедушкой меня не особенно полюбили, особенно дедушка. Все потому что я очень похожа на отца, и своим видом и присутствием напоминала им об этом подлеце. Немудрено: дед часто бил меня и выгонял из дома за самые безобидные детские проделки. Нужно отдать ему должное: избивал он меня не жалея сил. Я сидела на крыльце, или залезала на дерево и ждала, пока мать вернется с работы, чтобы вместе с ней зайти в дом.
Увы, рано, слишком рано я поняла, что потребность в любви и сама любовь, разные вещи. Чем меньше любви, тем острее потребность. Если бы они понимали, что своей нелюбовью они раскачивают дьявольские качели в сердце маленькой девочки, если бы только они могли представить, как неистово я потом всю жизнь буду спасаться от одиночества. Если бы они только понимали, моя жизнь сложилась бы иначе...
Зато теперь я понимаю, что моя нимфомания возникла как протест. Протест против любви. И чем больше мне не хватает любви, тем громче мой протест. Это побег от одиночества, если хотите. Оно сидит глубоко внутри меня. Все мои эротические похождения блекнут перед осознанием этого исполинского одиночества. Ни с чем не сравнимое, постоянное, непреодолимое одиночество, что впилось в меня мертвой схваткой подобно изголодавшемуся вампиру. Сколько мужчин прошло через мою жизнь… Кого-то я помню, о ком-то предпочла забыть. Кто-то вызывает радость и улыбку, а кто-то – боль и разочарование. Но в душе остается все так же пусто и темно.
Полагаю, с перва - наперво всех интересует вопрос, что же является причиной возникновения нимфомании? Как и почему на самом деле появляются зависимые от секса женщины? Я не могу говорить за всех нимфоманок, но я могу рассказать вам свою историю.
Бесспорно, то, что происходит с нами в детстве, накладывает отпечаток на всю оставшуюся жизнь. Я была трудным ребенком, и детство у меня было соответствующее. Правда сейчас мне все чаще кажется, что то была не я. Не я доводила мать до инфаркта своими дурными выходками, не я наглоталась неизвестных, зато вкусных таблеток, которые вырубили меня на две сутки, не я бороздила коридоры детского садика в розовых трусиках, но зато с грозным видом, держась за руки со своим первым кавалером. Мол, кто тут обидел мою сестренку ? Сейчас мне трудно поверить, что когда – то я была счастливым, беззаботным человечком, который еще не успел попробовать омерзительно горький вкус поражений, взрослых забот, амурных мук, повседневных мелких проблем, и прочих других блюд в меню человеческой судьбы. Да, теперь я понимаю, что тогда и там было счастье…
Как и почему развелись родители, я тогда не понимала. В памяти навечно запечалилась картина, как одним морозным днем мама собрала все вещи, взяла нас за охапку и мы поехали на вокзал. Немая сцена: обросший льдом мост излучал бездушием и беспощадностью. Именно тогда на этом злополучном мосту в мою неопытную душу впервые вонзился страх. Я стояла с сестрой окруженная многочисленными чемоданами, с ужасом смотрела на ледяное царство зла и ждала мать из ее плена. Я до сих пор помню эту денящую душу парастезию. Было зверски страшно. Страшно, что мама не вернется. Что она бросит нас, как бросил отец. Но она вернулась…
После развода мать вернулась в отцовский дом. Бабушка с дедушкой меня не особенно полюбили, особенно дедушка. Все потому что я очень похожа на отца, и своим видом и присутствием напоминала им об этом подлеце. Немудрено: дед часто бил меня и выгонял из дома за самые безобидные детские проделки. Нужно отдать ему должное: избивал он меня не жалея сил. Я сидела на крыльце, или залезала на дерево и ждала, пока мать вернется с работы, чтобы вместе с ней зайти в дом.
Увы, рано, слишком рано я поняла, что потребность в любви и сама любовь, разные вещи. Чем меньше любви, тем острее потребность. Если бы они понимали, что своей нелюбовью они раскачивают дьявольские качели в сердце маленькой девочки, если бы только они могли представить, как неистово я потом всю жизнь буду спасаться от одиночества. Если бы они только понимали, моя жизнь сложилась бы иначе...
Зато теперь я понимаю, что моя нимфомания возникла как протест. Протест против любви. И чем больше мне не хватает любви, тем громче мой протест. Это побег от одиночества, если хотите. Оно сидит глубоко внутри меня. Все мои эротические похождения блекнут перед осознанием этого исполинского одиночества. Ни с чем не сравнимое, постоянное, непреодолимое одиночество, что впилось в меня мертвой схваткой подобно изголодавшемуся вампиру. Сколько мужчин прошло через мою жизнь… Кого-то я помню, о ком-то предпочла забыть. Кто-то вызывает радость и улыбку, а кто-то – боль и разочарование. Но в душе остается все так же пусто и темно.
Многие ждут, что эта колонка должна стать этаким путеводителем по нимфомании. Хотя, нет, не только по нимфомании, но и по женской чувственности в целом. В данном случае, повествуя о своей патологии - нимфомании, я буду размышлять и о норме (как о весьма уловном понятии), о любви и о сексе и об их взаимоотношениях, о желаниях и их удовлетворении, о телесном, поверхностном и духовном, глубинном, скрытом внутри.
Полагаю, с перва - наперво всех интересует вопрос, что же является причиной возникновения нимфомании? Как и почему на самом деле появляются зависимые от секса женщины? Я не могу говорить за всех нимфоманок, но я могу рассказать вам свою историю.
Бесспорно, то, что происходит с нами в детстве, накладывает отпечаток на всю оставшуюся жизнь. Я была трудным ребенком, и детство у меня было соответствующее. Правда сейчас мне все чаще кажется, что то была не я. Не я доводила мать до инфаркта своими дурными выходками, не я наглоталась неизвестных, зато вкусных таблеток, которые вырубили меня на две сутки, не я бороздила коридоры детского садика в розовых трусиках, но зато с грозным видом, держась за руки со своим первым кавалером. Мол, кто тут обидел мою сестренку ? Сейчас мне трудно поверить, что когда – то я была счастливым, беззаботным человечком, который еще не успел попробовать омерзительно горький вкус поражений, взрослых забот, амурных мук, повседневных мелких проблем, и прочих других блюд в меню человеческой судьбы. Да, теперь я понимаю, что тогда и там было счастье…
Как и почему развелись родители, я тогда не понимала. В памяти навечно запечалилась картина, как одним морозным днем мама собрала все вещи, взяла нас за охапку и мы поехали на вокзал. Немая сцена: обросший льдом мост излучал бездушием и беспощадностью. Именно тогда на этом злополучном мосту в мою неопытную душу впервые вонзился страх. Я стояла с сестрой окруженная многочисленными чемоданами, с ужасом смотрела на ледяное царство зла и ждала мать из ее плена. Я до сих пор помню эту денящую душу парастезию. Было зверски страшно. Страшно, что мама не вернется. Что она бросит нас, как бросил отец. Но она вернулась…
После развода мать вернулась в отцовский дом. Бабушка с дедушкой меня не особенно полюбили, особенно дедушка. Все потому что я очень похожа на отца, и своим видом и присутствием напоминала им об этом подлеце. Немудрено: дед часто бил меня и выгонял из дома за самые безобидные детские проделки. Нужно отдать ему должное: избивал он меня не жалея сил. Я сидела на крыльце, или залезала на дерево и ждала, пока мать вернется с работы, чтобы вместе с ней зайти в дом.
Увы, рано, слишком рано я поняла, что потребность в любви и сама любовь, разные вещи. Чем меньше любви, тем острее потребность. Если бы они понимали, что своей нелюбовью они раскачивают дьявольские качели в сердце маленькой девочки, если бы только они могли представить, как неистово я потом всю жизнь буду спасаться от одиночества. Если бы они только понимали, моя жизнь сложилась бы иначе...
Зато теперь я понимаю, что моя нимфомания возникла как протест. Протест против любви. И чем больше мне не хватает любви, тем громче мой протест. Это побег от одиночества, если хотите. Оно сидит глубоко внутри меня. Все мои эротические похождения блекнут перед осознанием этого исполинского одиночества. Ни с чем не сравнимое, постоянное, непреодолимое одиночество, что впилось в меня мертвой схваткой подобно изголодавшемуся вампиру. Сколько мужчин прошло через мою жизнь… Кого-то я помню, о ком-то предпочла забыть. Кто-то вызывает радость и улыбку, а кто-то – боль и разочарование. Но в душе остается все так же пусто и темно.
Полагаю, с перва - наперво всех интересует вопрос, что же является причиной возникновения нимфомании? Как и почему на самом деле появляются зависимые от секса женщины? Я не могу говорить за всех нимфоманок, но я могу рассказать вам свою историю.
Бесспорно, то, что происходит с нами в детстве, накладывает отпечаток на всю оставшуюся жизнь. Я была трудным ребенком, и детство у меня было соответствующее. Правда сейчас мне все чаще кажется, что то была не я. Не я доводила мать до инфаркта своими дурными выходками, не я наглоталась неизвестных, зато вкусных таблеток, которые вырубили меня на две сутки, не я бороздила коридоры детского садика в розовых трусиках, но зато с грозным видом, держась за руки со своим первым кавалером. Мол, кто тут обидел мою сестренку ? Сейчас мне трудно поверить, что когда – то я была счастливым, беззаботным человечком, который еще не успел попробовать омерзительно горький вкус поражений, взрослых забот, амурных мук, повседневных мелких проблем, и прочих других блюд в меню человеческой судьбы. Да, теперь я понимаю, что тогда и там было счастье…
Как и почему развелись родители, я тогда не понимала. В памяти навечно запечалилась картина, как одним морозным днем мама собрала все вещи, взяла нас за охапку и мы поехали на вокзал. Немая сцена: обросший льдом мост излучал бездушием и беспощадностью. Именно тогда на этом злополучном мосту в мою неопытную душу впервые вонзился страх. Я стояла с сестрой окруженная многочисленными чемоданами, с ужасом смотрела на ледяное царство зла и ждала мать из ее плена. Я до сих пор помню эту денящую душу парастезию. Было зверски страшно. Страшно, что мама не вернется. Что она бросит нас, как бросил отец. Но она вернулась…
После развода мать вернулась в отцовский дом. Бабушка с дедушкой меня не особенно полюбили, особенно дедушка. Все потому что я очень похожа на отца, и своим видом и присутствием напоминала им об этом подлеце. Немудрено: дед часто бил меня и выгонял из дома за самые безобидные детские проделки. Нужно отдать ему должное: избивал он меня не жалея сил. Я сидела на крыльце, или залезала на дерево и ждала, пока мать вернется с работы, чтобы вместе с ней зайти в дом.
Увы, рано, слишком рано я поняла, что потребность в любви и сама любовь, разные вещи. Чем меньше любви, тем острее потребность. Если бы они понимали, что своей нелюбовью они раскачивают дьявольские качели в сердце маленькой девочки, если бы только они могли представить, как неистово я потом всю жизнь буду спасаться от одиночества. Если бы они только понимали, моя жизнь сложилась бы иначе...
Зато теперь я понимаю, что моя нимфомания возникла как протест. Протест против любви. И чем больше мне не хватает любви, тем громче мой протест. Это побег от одиночества, если хотите. Оно сидит глубоко внутри меня. Все мои эротические похождения блекнут перед осознанием этого исполинского одиночества. Ни с чем не сравнимое, постоянное, непреодолимое одиночество, что впилось в меня мертвой схваткой подобно изголодавшемуся вампиру. Сколько мужчин прошло через мою жизнь… Кого-то я помню, о ком-то предпочла забыть. Кто-то вызывает радость и улыбку, а кто-то – боль и разочарование. Но в душе остается все так же пусто и темно.
среда, 23 июля 2014
Решил немного себя дисциплинировать. Теперь стараюсь за компьютером сидеть как можно меньше. Не хочу портить глаза и не хочу развивать зависимость от интернета. И так уже влип. Замечал, что если использовать компьютер не для дела, то сильно затягивает и оторваться становится чем дальше тем труднее. Достал давно забытый ежедневник, который подарила жена и записываю карандашом то, что хотел бы написать на форуме сперва именно туда. Так получается гораздо эффективнее. Честно говоря, я имею пристрастие к книгам именно бумажным, с хорошим красивым переплётом, с приятным специфическим запахом от страниц. Чувствую, что как начал возвращаться к бумаге, туман в голове, вызываемый компом, стал понемногу улетучиваться, стала возвращаться ясность мысли. Телефон тоже купил кнопочный допотопной модели. В нём вообще нет интернета, чёрно-белый кирпич по которому можно только звонить и писать эсэмэски. Улучшение своего общего состояния замечаю с каждым днём всё более отчетливо.
Стараюсь больше помогать жене на кухне, возиться с дочкой. Наверное, стоило бы чаще навещать родителей, сестру с племянницей и бабушку, ведь живём все в одном городе на расстоянии, которое легко преодолевается даже пешком. Но пока получается держать связь преимущественно по телефону. Общее моё здоровье заставляет желать лучшего, у Оксаны тоже, поэтому пока так. А, вот, у детей шило в попе. Кажется, что если посадить их в колесо как для белок или хомячков, то можно устроить бесперебойную автономную электростанцию! )))
Стараюсь больше помогать жене на кухне, возиться с дочкой. Наверное, стоило бы чаще навещать родителей, сестру с племянницей и бабушку, ведь живём все в одном городе на расстоянии, которое легко преодолевается даже пешком. Но пока получается держать связь преимущественно по телефону. Общее моё здоровье заставляет желать лучшего, у Оксаны тоже, поэтому пока так. А, вот, у детей шило в попе. Кажется, что если посадить их в колесо как для белок или хомячков, то можно устроить бесперебойную автономную электростанцию! )))
вторник, 01 июля 2014
Осенью 1996 года, я пересекал Соединенные Штаты от Мэна до Калифорнии на своем "Харлей-Давидсоне", проводя в различных книжным магазинах встречи с читателями в рамках рекламной кампании романа "Бессонница". А наибольшее впечатление произвел на меня тот вечер, когда в Канзасе я сидел на ступеньках брошенного магазина и наблюдал, как солнце садится на западе, а полная луна восходит на востоке. Я подумал о сцене из "Повелителя приливов" Пэта Конроя, когда происходит тоже самое и ребенок, потрясенный этим зрелищем, кричит: "О, мама, пожалуйста, повтори!" Позже, в Неваде, я остановился в ветхом отеле, где горничные, застилая кровать, оставляли на подушках жетоны для игральных автоматов на сумму в два доллара. И прямоугольник плотной мелованной бумаги с надписью типа: "Привет, я - Мэри, удачи вам!" Там мне в голову и пришла эта история. Я ее сразу и написал, на почтовой бумаге с шапкой отеля.
______________
- Ах ты паршивый сукин сын! - воскликнула она в пустом гостиничном номере, скорее, удивленно, чем со злостью.
А потом, такой уж к нее характер, ничего не попишешь, Дарлин Пуллен начала смеяться. Сидела на стуле рядом с разобранной кроватью со смятыми простынями, держала в одной руке четвертак, во второй - конверт, из которого он выпал, переводила взгляд с одного на другое и смеялась, пока слезы не брызнули из глаз и не потекли по щекам. Пэтси, ее старшему ребенку, требовалось поставить ортодонтические скобы, нынче без голливудской улыбки никуда, но Дарлин понятия не имела, как и чем она за них заплатит, тревожилась целую неделю, и если это не последняя соломинка, то что? Однако, если ты не можешь смеяться, что тебе тогда остается? Только найти пистолет и застрелиться?
Разные женщины в разных местах оставляли этот весьма важный конверт, который называли "горшочек с медом". Герда, шведка, занимавшаяся проституцией в центре города до того, как прошлым летом, поехав на озеро Тахо, не обратилась к Богу, приставляла свой конверт к одному из стаканчиков на полочке в ванной. Мелисса клала под дистанционный пульт управления телевизора. Дарлин оставляла свой у телефонного аппарата, и, войдя в 322 и увидев конверт на подушке, поняла, что постоялец ей что-то оставил.
Да, конечно, оставил, маленькую такую монетку, аккурат в четверть доллара, с надписью: "In God We Trust".
Ее смех, разорвавшийся на отдельные смешки, вновь набрал силу.
На лицевой стороне горшочка с медом, под логотипом отеля, силуэты всадника и лошади на вершине холма, забранные в ромб, постоялец мог прочитать следующее:
"Добро пожаловать в Карсон-Сити, самый дружелюбный город Невады. Добро пожаловать в отель "У ранчера", самый дружелюбный отель в Карсон-Сити! В вашем номере прибиралась Дарлин. Если что-то не так, пожалуйста, наберите 0, и мы сразу все исправим. Этот конверт оставлен для того, чтобы вы, если вам все понравилось, могли при желании отблагодарить горничную.
Повторюсь, добро пожаловать в Карсон и добро пожаловать в отель "У ранчера".
Уилльям Эвери, менеджер".
Очень часто горшочек с медом оказывался пустым. Она находила конверты порванными в корзинке для мусора, смятыми в углу (словно сама мысль о чаевых для горничной повергала постояльцев в ярость), плавающими в унитазе, но иногда Дарлин ждал маленький, но приятный сюрприз, особенно, если игральные автоматы и карточные столы вечером благоволили к гостю отеля. И 322-й, определенно решил отблагодарить горничную: оставил четвертак, это же надо! Теперь она сможет оплатить ортодонтические скобы Пэтси и купить Полу игровую приставку "Сега", о которой он так давно мечтал. Ему даже не придется ждать Рождества, он получит ее, как...
- Как подарок ко Дню благодарения, - воскликнула она. - Действительно, почему нет? И я заплачу за кабельное телевидение, так что нам не придется отказываться от многих каналов, наоборот, еще добавим "Диснеевский, и, наконец, проконсультируюсь у врача насчет болей в спине... черт, какая же я теперь богатая! Если я смогу найти вас, мистер, упаду перед вами на колени и буду целовать ваши гребаные ноги.
Как же, размечталась: 322-й давно уехал. "У ранчера", возможно, лучший отель Карсон-Сити, но большинство постояльцев все равно останавливались лишь на одну ночь, проездом. В семь утра, когда Дарлин входила в дверь служебного входа, они поднимались, брились, принимали душ, иной раз глотали таблетки от похмелья. А пока она пила кофе с Гердой, Мелиссой и Джейн (старшей горничной, с огромным бюстом и суровым, ярко накрашенным ртом) и собирала тележку, готовясь к трудовому дню, ковбои, дальнобойщики и коммивояжеры выписывались из отеля и отправлялись по своим делам, то ли наполнив горшочек меда, то ли оставив пустым.
322-й, этот джентльмен, бросил в него четвертак. И, возможно, добавил к этому что-нибудь на простынях, не говоря уже о сувенире, а то и двух, в унитазе. Потому что есть люди, которые только дают и дают. Просто не могут без этого.
Дарлин вздохнула, вытерла мокрые щеки подолом фартука И окончательно вскрыла конверт: 322-й не поленился заклеить его, и она, в спешке, оторвала уголок, из которого и вывалился четвертак. Она уже хотела бросить четвертак обратно, но увидела в конверте сложенный листок бумаги с логотипом отеля. Вытащила его. Под силуэтом всадника и лошади и словами "ВЕСТОЧКА С РАНЧО" 322-й большими буквами написал карандашом семь слов:
"Это четвертак, приносящий удачу! Правда! Ты счастливая!"
- Здорово! - фыркнула Дарлин. - У меня двое детей и муж, который уж пять лет, как забыл вернуться домой с работы, так что кусочек удачи мне, конечно, не помешает, - тут она снова рассмеялась, можно сказать, хохотнула, и бросила четвертак в конверт. Пошла в ванную, заглянула в унитаз. Ничего, кроме чистой воды. Пустячок, но приятно.
Они принялась за уборку, которая не заняла много времени. Четвертак, конечно, издевка, думала она, но в остальном 322-й вел себя достойно. Никаких пятен на простынях, никаких неприятных сюрпризов (за пять лет работы горничной, она пошла работать, как только Дек бросил ее, она как минимум четыре раза находила потеки подсыхающей спермы на экране телевизора, а один - лужу мочи в ящике комода), никаких пропаж. Так что ей осталось только перестелить постель, вымыть раковину и унитаз и сменить полотенца. За этими занятиями она не переставала размышлять, а как выглядел 322-й, что он за мужчина, если оставляет женщине, в одиночку воспитывающей двоих детей, двадцать пять центов. Должно быть, из тех, кто может одновременно смеяться и оставаться злобным, предположила она, с татуировками на руках, похожий на персонажа, который сыграл Вуди Харрелсон в фильме "Прирожденные убийцы".
"Он же ничего обо мне не знает, - мелькнула мысль, когда она выходила в коридор. - Возможно, он - пьяница, и решил, что это забавно. И действительно забавно, иначе чего ты так смеялась?"
Точно. Иначе чего она смеялась?
Толкая тележку к номеру 323, она решила, что отдаст четвертак Полу. Из ее двоих детей, так уж получалось, Полу, в сравнении с Пэтси, она уделяла меньше внимания. Семилетний, он по большей части молчал и хлюпал носом. Дарлин иной раз думала, что Пол, должно быть, единственный малолетний астматик в городе, расположенном в пустыне и славящемся чистым, сухим воздухом.
Она вздохнула и открыла 323-й, в надежде, что найдет в горшочке с медом пятьдесят баксов, а то и сотку. Конверт она увидела сразу, прислоненный к телефонному аппарату, как она его и оставляла. Заглянула в него, хотя и заранее знала, что он пуст. Не ошиблась.
Зато 323-й оставил ей кое-что в унитазе.
- Вы только посмотрите, счастья уже привалило, - вырвалось у Дарлин. Она вновь начала смеяться, когда спускала воду... не могла иначе.
Однорукий бандит, один единственный, стоял в вестибюле отеля "У ранчера", и хотя за пять лет работы Дарлин ни разу не подходила к нему, в тот день, направляясь на ленч, она сунула руку в карман, обнаружила порванный конверт и решительно шагнула к поблескивающей хромом приманке для дураков. Она не забыла о намерении отдать четвертак Полу, но что такое четвертак в наши дни для ребенка? На него даже не купишь паршивую бутылочку "колы". И внезапно ей захотелось избавиться от этой чертовой монетки. Болела спина, после кофе вдруг разыгралась изжога, настроение резко упало. Мир потускнел перед глазами, и вину она возлагала на этот чертов четвертак... словно он генерировал импульсы, которые портили ей здоровье и настроение.
Герда вышла из лифта аккурат в тот момент, когда Дарлин встала перед игральным автоматом и вытащила четвертак из конверта.
- И ты туда же? - удивилась Герда. - Ты? Нет, никогда... не могу поверить своим глазам.
- - Тогда смотри в оба, - ответила Дарлин и бросила монету в щель, над которой значилось: "БРОСЬТЕ 1, 2 ИЛИ 3 МОНЕТЫ". - Начало положено.
И уже отвернулась, чтобы уйти, но в последний момент словно вспомнила о том, что "бандита" надо дернуть за ручку. Вновь отвернулась, даже не стала смотреть, как с калейдоскопической скоростью меняются изображения в трех окошечках, поэтому и не увидела, как во всех, одном за другим, высветились колокола. Остановилась она, лишь услышав, как на поддон в нижней части автомата посыпались четвертаки. Ее глаза широко раскрылись, потом она подозрительно сощурилась, словно это была еще одна шутка... или продолжение первой.
- Ты фыиграла! - воскликнула Герда, от волнения в голос вернулся шведский акцент. - Дарлин, ты фыиграла!
Она проскочила мимо Дарлин, которая стояла, как вкопанная, слушая звон монет, падающих на поддон. Долгий, нескончаемый звон. "Я счастливая, - думала она. - Я счастливая".
Наконец, высыпались все монетки.
- Боже! - восклицала Герда. - Боже! Подумать только, мне эта чертофа машина не фыдала ни цента, хотя я скормила ей уйму четфертаков! Как тебе пофезло! Здесь никак не меньше пятнадцати доллароф, Дарл! А что бы было, если бы ты бросила три четфертака!
- Такого счастья я бы не пережила, - ответила Дарлин. Ей хотелось плакать. Она не знала, почему, но хотелось. Чувствовала, как слезы собираются под веками и жгут уголки глаз. Герда помогла ей собрать все четвертаки с поддона и, ссыпанные в карман, они заметно перекосили униформу Дарлин. Она подумала о том, что должна купить Полу какую-нибудь игрушку. Игровая приставка "Сега", которую он хотел, стоила, конечно, гораздо дороже пятнадцати долларов, но их хватило бы на одну из электронных игрушек в витрине "Радио-Шэк" в торговом центре, на которые он всегда смотрел, но не просил купить, знал, что бесполезно, ума у него хватало, как и соплей, но смотрел, буквально пожирал глазами.
"Не купишь ты игрушку, - сказала она себе. - Деньги уйдут на пару туфлей... или на чертовы ортодонтические скобы Пэтси. Пол возражать не будет, и ты это знаешь".
"Нет, Пол не стал бы возражать, да и, вообще, кто стал бы его спрашивать, - подумала она, перебирая пальцами четвертаки и прислушиваясь к их позвякиванию. - На что тратить деньги, решаешь ты. Пол знает, что радиоуправляемые яхты, автомобили и самолеты, так же недостижимы, как и приставка "Сега" и все игры, в которые можно на ней играть. Ими можно только любоваться, как картинами в музее. А вот для тебя..."
Что ж, может, она и купит ему какую-нибудь ерунду на нежданно свалившиеся деньги. Какой-нибудь милый пустячок. Чтобы удивить его. И себя.
Себя она удивила, это точно. Более чем.
В тот вечер решила идти домой пешком, не села в автобус. И, миновав половину Северной улицы, свернула в казино "Серебряный город", где ранее не бывала ни разу. Четвертаки она обменяла на бумажные купюры, их набралось на восемнадцать долларов, еще в отеле, и теперь, чувствуя, что в ее тело вселилась посторонняя душа, направилась к рулетке и онемевшей рукой протянула купюры крупье. Собственно, и рука уже не принадлежала ей, команды отдавал кто-то другой.
"Это неважно, - говорила она себе, кладя все восемнадцать розовых долларовых фишек в сектор, маркированный словом "НЕЧЕТ". - Ты ставишь четвертак, и не важно, что теперь он превратился в восемнадцать розовых фишек, это попытка человека подшутить над горничной, которую он никогда не видел. Всего лишь четвертак, и ты хочешь от него избавиться, потому что он, пусть умножился и изменил форму, все равно посылает плохие импульсы".
- Ставок больше нет, ставок больше нет, - проворковал крупье и запустил шарик в противоход вращающемуся колесу. Шарик прыгал, прыгал, попал в гнездо и Дарлин на мгновение закрыла глаза. Когда открыла, увидела, что шарик крутится вместе с колесом в гнезде с числом 15.
Крупье пододвинул к Дарлин еще восемнадцать фишек, они напоминали ей раздавленные леденцы "Канада минт". Дарлин взяли их и передвинула все фишки на красное. Крупье посмотрел на нее, удивленно изогнул бровь, как бы молчаливо спрашивая, уверена ли она в принятом решении. Она кивнула, и он крутанул колесо. Шарик остановился на красном. Увеличившуюся горку фишек Дарлин поставила на черное.
Потом на нечетное число.
Потом на четное.
В итоге перед ней лежали пятьсот семьдесят шесть долларов и ей казалось, что она перенеслась на другую планету. Видела она перед собой не черные, зеленые и розовые фишки, а ортодонтические скобы и радиоуправляемую подлодку.
"Я счастливая, - думала Дарлин Пуллен. - Я счастливая, счастливая". Она вновь поставила фишки, все фишки, и толпа, которая всегда собирается вокруг победителя в игорных городах, даже в пять часов дня, застонала.
- Мэм, я не могу разрешить такую ставку без одобрения питбосса, - в его голосе слышались извиняющиеся нотки. И выглядел он куда более взъерошенным, чем в тот момент, когда Дарлин, в сине-белой полосатой униформе горничной, подошла к его столу. Она поставила деньги на второй из трех секторов, на номера с 13 по 24.
- Так позови его сюда, сладенький, - проворковала Дарлин и ждала, спокойная, ногами здесь, на Матери-Земле, в Карсон-Сити, штат Невада, в семи милях от первого большого месторождения серебра, открытого в 1878 году, а головой на планете Шампаньола, пока питбосс и крупье совещались, а собравшаяся толпа перешептывалась. Наконец, питбосс подошел к ней и попросил написать на розовом листке, который вырвал из блокнота, ее имя, фамилию, адрес и телефонный номер. Дарлин написала, с интересом отметив, что почерк совершенно не похож на ее собственный. Она держалась спокойно, абсолютно спокойно, да только руки очень уж сильно дрожали.
Питбосс повернулся к крупье и его палец описал в воздухе круг: мол, верти.
На этот раз стук прыгающего белого шарика разнесся далеко: толпа затаила дыхание, ставку сделала одна Дарлин. Происходило сие в Карсон-Сити - не в Монте-Карло, а для Карсон-Сити это была невероятно крупная ставка. Шарик прыгал и прыгал, упал в гнездо, подскочил, упал в другое, подскочил. Дарлин закрыла глаза.
"Счастливая, - думала она, молилась. - Счастливая, счастливая мать, счастливая женщина".
Толпа застонала, то ли в ужасе, то ли от восторга. Она поняла, что колесо замедлилось и уже видны числа. Дарлин открыла глаза, точно зная, что лишилась четвертака.
Но не лишилась.
Маленький белый шарик лежал в гнезде с цифрой 13.
- Господи, дорогуша, - прошептала женщина, которая стояла у нее за спиной, - дайте мне вашу руку, я хочу потереться об вашу руку, - Дарлин дала, женщина коснулась руки, так нежно, с обожанием. Голова ее по-прежнему находилась на Шампаньоле, поэтому она словно издалека видела и чувствовала, как об ее руку потерлись двое, еще четверо, потом шестеро, всем хотелось поймать ее удачу, словно удача распространялась, как инфекция.
А мистер Рулетка пододвигал к ней горы и горы фишек.
- Сколько? - едва слышно выдохнула она. - Сколько здесь всего?
Тысяча семьсот двадцать восемь долларов, - ответил он. - Поздравляю вас, мэм. На вашем месте я бы...
- Но вы на своем, - оборвала его Дарлин. - Я хочу поставить все на одно число. Вот это, - она указала на "25", - за ее спиной кто-то вскрикнул, совсем как при оргазме. - До последнего цента.
- Нет, - отрезал питбосс.
- Но...
- Нет, - повторил он, и она, проработавшая на мужчин большую часть жизни, поняла, что это тот самый случай, когда слова не расходятся с их значением. - Таковы правила заведения, миссис Пуллен.
- Хорошо, - кивнула она. - Хорошо, трусохвост, - она вновь пододвинула к себе фишки. - Сколько я могу поставить на одно число?
- Одну минутку, - ответил питбосс.
Отсутствовал он почти пять минут. Все это время колесо простаивало. Никто не разговаривал с Дарлин, но к ее рукам то и дело прикасались или разглаживали их, словно она плюхнулась в обморок. Вернулся питбосс с высоким лысым мужчиной в смокинге и очках с золотой оправой. Смотрел он не на Дарлин, а сквозь нее.
- Восемьсот долларов, - вынес он вердикт, - но я бы на вашем месте этого не делал, - его взгляд упал на ее грудь, обтянутую униформой, вернулся к глазам. - Я советую вам обналичить ваш выигрыш, мадам.
- Я не думаю, что от ваших советов может быть какая-то польза. Со знанием жизни у вас не очень. Наверное, не сможете отличить собачье дерьмо от шакальего, - рот высокого и лысого закаменел, а она повернулась к мистеру Рулетке. - Приступай.
Мистер Рулетка написал на табличке $800 и накрыл ею поле с числом 25. Затем крутанул колесо и бросил шарик. Теперь замерло уже все казино, не трещали даже игральные автоматы. Дарлин подняла голову и не удивилась, увидев на экранах телевизоров, ранее показывавших скачки и бокс, вращающееся колесо рулетки и... себя.
"Теперь я еще и телезвезда. Я счастливая. Счастливая. Я такая счастливая".
Шарик подпрыгивал. Шарик скакал. Залетел в гнездо, выбрался оттуда, маленький белый дервиш, танцующий на полированном дереве рулеточного колеса.
- Соотношение! - воскликнула она. - Какое соотношение?
- Тридцать к одному, - ответил высокий и лысый. - Ваш выигрыш может составить двадцать четыре тысячи долларов, мадам.
Дарлин закрыла глаза...
...и открыла их в номере 322. Она все сидела на стуле, с конвертом в одной руке, а четвертак вывалился из пальцев второй на пол. На щеках еще не просохли слезы смеха.
- Я счастливая, - повторила она себе и заглянула в конверт.
Никакой записки. Очередная фантазия, от которых только расстраиваешься.
Вздохнув, Дарлин сунула четвертак в карман униформы и принялась за уборку 322-го.
Вместо того, чтобы, как обычно, отвести Пола после школы домой, Пэтси пришла с ним в отель.
- Он забросал всю школу соплями, - объяснила она матери, голос переполняло отвращение к младшему брату. - Из носа просто течет. Я подумала, может, ты захочешь показать его врачу.
Пол молча смотрел на нее слезящимися глазами. Кончик носа у него раздулся и покраснел. Они стояли в вестибюле отеля. Номер в этот момент никто снять не желал, так что мистер Эвери (все горничные ненавидели этого самодовольного коротышку) покинул регистрационную стойку. Должно быть, сидел у себя в кабинете, лакомился курицей.
Дарлин пощупала Полу лоб, горячий, вздохнула.
- Пожалуй, ты права. Как ты себя чувствуешь, Пол?
- Нормально, - пробубнил Пол.
Даже Пэтси опечалилась.
- Наверное, он умрет до того, как доживет до шестнадцати. Единственный случай, скажем, мгновенной смерти от СПИДа, в истории человечества.
- Заткни свой маленький грязный рот, - прикрикнула на нее Дарлин, куда как резче, чем собиралась, но больше обиделся Пол, сжался, отвел от нее глаза.
- Он прямо-таки младенец, не унималась Пэтси. Любая зараза к нему так и липнет.
- Нет, не младенец. Чувствительный, да. И сопротивляемость организма у него ослабленная, - она порылась в кармане униформы. - Пол? Дать тебе?
Он посмотрел на мать, увидел четвертак, улыбнулся.
- И что ты собираешься с ним делать? - спросила Пэтси, когда мальчик взял четвертак. - Пригласишь на свидание Дейдру Маккаусленд? - Пэтси фыркнула.
- Я что-нибудь придумаю, - ответил Пол.
- Оставь его в покое, - бросила Дарлин. -Хоть какое-то время не доставай на него, тебе это по силам?
- Да, но что я за это получу, - спросила ее Пэтси. - Я привела его сюда в целости и сохранности, я всегда привожу его в целости и сохранности, так что я за это получу?
"Ортодонтические скобы, - подумала Дарлин, - если я сумею заплатить за них". И на нее вдруг навалилась тоска, ощущение, что жизнь темна и беспросветна, что над головой постоянно висит мусорный контейнер, который в любой момент может свалиться на тебя и превратить в лепешку. А счастья, так его просто нет. Об удаче лучше и не мечтать.
- Мама? Мамик? - обеспокоилась Пэтси. - Мне ничего не надо. Я шучу, ты же знаешь.
- У меня есть для тебя "Сасси", если хочешь, - попыталась улыбнуться Дарлин. - Нашла в одном и номеров, где прибираюсь, и положила в свой шкафчик.
- Этого месяца? - спросила Пэтси.
- Между прочим, этого. Пойдем.
Они уже пересекли половину вестибюля, когда услышали характерный звук падения монеты в щель игрального автомата, скрип ручки и шебуршание трех барабанов: Пол нашел применение четвертаку.
- Ах ты тупоголовый козел, теперь уж тебе достанется! - закричала Пэтси. Но особой злости в ее голосе не слышалось. - Сколько раз мамик говорила тебе не транжирить деньги. Игральные автоматы для туристов!
Но Дарлин даже не повернулась. Она стояла и смотрела на дверь, которая вела в страну горничных, где рядком висели дешевые платья из "Амеса" и "Уол-Марта", похожие на несбывшиеся и забытые мечты, где тикали часы, где воздух всегда пах духами Мелиссы и туалетной водой Джейн. Она стояла, прислушиваясь к шебуршанию вращающихся барабанов, стояла в ожидании звона монет, падающих на поддон, и к тому времени, когда они начали падать, уже думала о том, что попросит Мелиссу приглядеть за детьми, пока она сходит в казино. Много времени на это не уйдет.
"Я счастливая, - подумала она и закрыла глаза. В темноте под веками, падающие монеты звенели особенно громко. Словно шлак сыпался на крышку гроба.
И все будет так, как она себе это представляла, Дарлин в этом нисколько не сомневалась, но тем не менее, продолжала видеть жизнь в образе огромной кучи шлака. И видение это никуда не уходило, как пятно, которое не удается свести с любимой блузки.
Однако, Пэтси нужны ортодонтические скобы, Полу - хороший врач, чтобы избавить его он вечных соплей и постоянно слезящихся глаз, ему нужна игровая приставка "Сега", а Пэтси - цветное нижнее белье, в котором она будет казаться себе красивой и сексуальной, и ей нужно... что? Что ей нужно? Чтобы вернулся Дек?
"Конечно, только возвращения Дека мне и не хватает, - подумала она, чуть не рассмеявшись. - Он нужен мне, как пубертатный период, или боль в спине. Мне нужно... ну...
(ничего)".
Да, именно так. Совсем ничего, нуль. Черные дни, пустые ночи, и смех круглые сутки.
"Мне ничего не нужно, потому что я счастливая", - думала она, стоя с закрытыми глазами. Слезы сочились из-под опущенных век, пока за ее спиной Пэтси кричала, что есть мочи: "О, дерьмо! О, это же чудо, у тебя джекпот, Поли! У тебя чертов джекпот!"
"Счастливая, - думала Дарлин. - Такая счастливая, о, какая же я счастливая!"
______________
- Ах ты паршивый сукин сын! - воскликнула она в пустом гостиничном номере, скорее, удивленно, чем со злостью.
А потом, такой уж к нее характер, ничего не попишешь, Дарлин Пуллен начала смеяться. Сидела на стуле рядом с разобранной кроватью со смятыми простынями, держала в одной руке четвертак, во второй - конверт, из которого он выпал, переводила взгляд с одного на другое и смеялась, пока слезы не брызнули из глаз и не потекли по щекам. Пэтси, ее старшему ребенку, требовалось поставить ортодонтические скобы, нынче без голливудской улыбки никуда, но Дарлин понятия не имела, как и чем она за них заплатит, тревожилась целую неделю, и если это не последняя соломинка, то что? Однако, если ты не можешь смеяться, что тебе тогда остается? Только найти пистолет и застрелиться?
Разные женщины в разных местах оставляли этот весьма важный конверт, который называли "горшочек с медом". Герда, шведка, занимавшаяся проституцией в центре города до того, как прошлым летом, поехав на озеро Тахо, не обратилась к Богу, приставляла свой конверт к одному из стаканчиков на полочке в ванной. Мелисса клала под дистанционный пульт управления телевизора. Дарлин оставляла свой у телефонного аппарата, и, войдя в 322 и увидев конверт на подушке, поняла, что постоялец ей что-то оставил.
Да, конечно, оставил, маленькую такую монетку, аккурат в четверть доллара, с надписью: "In God We Trust".
Ее смех, разорвавшийся на отдельные смешки, вновь набрал силу.
На лицевой стороне горшочка с медом, под логотипом отеля, силуэты всадника и лошади на вершине холма, забранные в ромб, постоялец мог прочитать следующее:
"Добро пожаловать в Карсон-Сити, самый дружелюбный город Невады. Добро пожаловать в отель "У ранчера", самый дружелюбный отель в Карсон-Сити! В вашем номере прибиралась Дарлин. Если что-то не так, пожалуйста, наберите 0, и мы сразу все исправим. Этот конверт оставлен для того, чтобы вы, если вам все понравилось, могли при желании отблагодарить горничную.
Повторюсь, добро пожаловать в Карсон и добро пожаловать в отель "У ранчера".
Уилльям Эвери, менеджер".
Очень часто горшочек с медом оказывался пустым. Она находила конверты порванными в корзинке для мусора, смятыми в углу (словно сама мысль о чаевых для горничной повергала постояльцев в ярость), плавающими в унитазе, но иногда Дарлин ждал маленький, но приятный сюрприз, особенно, если игральные автоматы и карточные столы вечером благоволили к гостю отеля. И 322-й, определенно решил отблагодарить горничную: оставил четвертак, это же надо! Теперь она сможет оплатить ортодонтические скобы Пэтси и купить Полу игровую приставку "Сега", о которой он так давно мечтал. Ему даже не придется ждать Рождества, он получит ее, как...
- Как подарок ко Дню благодарения, - воскликнула она. - Действительно, почему нет? И я заплачу за кабельное телевидение, так что нам не придется отказываться от многих каналов, наоборот, еще добавим "Диснеевский, и, наконец, проконсультируюсь у врача насчет болей в спине... черт, какая же я теперь богатая! Если я смогу найти вас, мистер, упаду перед вами на колени и буду целовать ваши гребаные ноги.
Как же, размечталась: 322-й давно уехал. "У ранчера", возможно, лучший отель Карсон-Сити, но большинство постояльцев все равно останавливались лишь на одну ночь, проездом. В семь утра, когда Дарлин входила в дверь служебного входа, они поднимались, брились, принимали душ, иной раз глотали таблетки от похмелья. А пока она пила кофе с Гердой, Мелиссой и Джейн (старшей горничной, с огромным бюстом и суровым, ярко накрашенным ртом) и собирала тележку, готовясь к трудовому дню, ковбои, дальнобойщики и коммивояжеры выписывались из отеля и отправлялись по своим делам, то ли наполнив горшочек меда, то ли оставив пустым.
322-й, этот джентльмен, бросил в него четвертак. И, возможно, добавил к этому что-нибудь на простынях, не говоря уже о сувенире, а то и двух, в унитазе. Потому что есть люди, которые только дают и дают. Просто не могут без этого.
Дарлин вздохнула, вытерла мокрые щеки подолом фартука И окончательно вскрыла конверт: 322-й не поленился заклеить его, и она, в спешке, оторвала уголок, из которого и вывалился четвертак. Она уже хотела бросить четвертак обратно, но увидела в конверте сложенный листок бумаги с логотипом отеля. Вытащила его. Под силуэтом всадника и лошади и словами "ВЕСТОЧКА С РАНЧО" 322-й большими буквами написал карандашом семь слов:
"Это четвертак, приносящий удачу! Правда! Ты счастливая!"
- Здорово! - фыркнула Дарлин. - У меня двое детей и муж, который уж пять лет, как забыл вернуться домой с работы, так что кусочек удачи мне, конечно, не помешает, - тут она снова рассмеялась, можно сказать, хохотнула, и бросила четвертак в конверт. Пошла в ванную, заглянула в унитаз. Ничего, кроме чистой воды. Пустячок, но приятно.
Они принялась за уборку, которая не заняла много времени. Четвертак, конечно, издевка, думала она, но в остальном 322-й вел себя достойно. Никаких пятен на простынях, никаких неприятных сюрпризов (за пять лет работы горничной, она пошла работать, как только Дек бросил ее, она как минимум четыре раза находила потеки подсыхающей спермы на экране телевизора, а один - лужу мочи в ящике комода), никаких пропаж. Так что ей осталось только перестелить постель, вымыть раковину и унитаз и сменить полотенца. За этими занятиями она не переставала размышлять, а как выглядел 322-й, что он за мужчина, если оставляет женщине, в одиночку воспитывающей двоих детей, двадцать пять центов. Должно быть, из тех, кто может одновременно смеяться и оставаться злобным, предположила она, с татуировками на руках, похожий на персонажа, который сыграл Вуди Харрелсон в фильме "Прирожденные убийцы".
"Он же ничего обо мне не знает, - мелькнула мысль, когда она выходила в коридор. - Возможно, он - пьяница, и решил, что это забавно. И действительно забавно, иначе чего ты так смеялась?"
Точно. Иначе чего она смеялась?
Толкая тележку к номеру 323, она решила, что отдаст четвертак Полу. Из ее двоих детей, так уж получалось, Полу, в сравнении с Пэтси, она уделяла меньше внимания. Семилетний, он по большей части молчал и хлюпал носом. Дарлин иной раз думала, что Пол, должно быть, единственный малолетний астматик в городе, расположенном в пустыне и славящемся чистым, сухим воздухом.
Она вздохнула и открыла 323-й, в надежде, что найдет в горшочке с медом пятьдесят баксов, а то и сотку. Конверт она увидела сразу, прислоненный к телефонному аппарату, как она его и оставляла. Заглянула в него, хотя и заранее знала, что он пуст. Не ошиблась.
Зато 323-й оставил ей кое-что в унитазе.
- Вы только посмотрите, счастья уже привалило, - вырвалось у Дарлин. Она вновь начала смеяться, когда спускала воду... не могла иначе.
Однорукий бандит, один единственный, стоял в вестибюле отеля "У ранчера", и хотя за пять лет работы Дарлин ни разу не подходила к нему, в тот день, направляясь на ленч, она сунула руку в карман, обнаружила порванный конверт и решительно шагнула к поблескивающей хромом приманке для дураков. Она не забыла о намерении отдать четвертак Полу, но что такое четвертак в наши дни для ребенка? На него даже не купишь паршивую бутылочку "колы". И внезапно ей захотелось избавиться от этой чертовой монетки. Болела спина, после кофе вдруг разыгралась изжога, настроение резко упало. Мир потускнел перед глазами, и вину она возлагала на этот чертов четвертак... словно он генерировал импульсы, которые портили ей здоровье и настроение.
Герда вышла из лифта аккурат в тот момент, когда Дарлин встала перед игральным автоматом и вытащила четвертак из конверта.
- И ты туда же? - удивилась Герда. - Ты? Нет, никогда... не могу поверить своим глазам.
- - Тогда смотри в оба, - ответила Дарлин и бросила монету в щель, над которой значилось: "БРОСЬТЕ 1, 2 ИЛИ 3 МОНЕТЫ". - Начало положено.
И уже отвернулась, чтобы уйти, но в последний момент словно вспомнила о том, что "бандита" надо дернуть за ручку. Вновь отвернулась, даже не стала смотреть, как с калейдоскопической скоростью меняются изображения в трех окошечках, поэтому и не увидела, как во всех, одном за другим, высветились колокола. Остановилась она, лишь услышав, как на поддон в нижней части автомата посыпались четвертаки. Ее глаза широко раскрылись, потом она подозрительно сощурилась, словно это была еще одна шутка... или продолжение первой.
- Ты фыиграла! - воскликнула Герда, от волнения в голос вернулся шведский акцент. - Дарлин, ты фыиграла!
Она проскочила мимо Дарлин, которая стояла, как вкопанная, слушая звон монет, падающих на поддон. Долгий, нескончаемый звон. "Я счастливая, - думала она. - Я счастливая".
Наконец, высыпались все монетки.
- Боже! - восклицала Герда. - Боже! Подумать только, мне эта чертофа машина не фыдала ни цента, хотя я скормила ей уйму четфертаков! Как тебе пофезло! Здесь никак не меньше пятнадцати доллароф, Дарл! А что бы было, если бы ты бросила три четфертака!
- Такого счастья я бы не пережила, - ответила Дарлин. Ей хотелось плакать. Она не знала, почему, но хотелось. Чувствовала, как слезы собираются под веками и жгут уголки глаз. Герда помогла ей собрать все четвертаки с поддона и, ссыпанные в карман, они заметно перекосили униформу Дарлин. Она подумала о том, что должна купить Полу какую-нибудь игрушку. Игровая приставка "Сега", которую он хотел, стоила, конечно, гораздо дороже пятнадцати долларов, но их хватило бы на одну из электронных игрушек в витрине "Радио-Шэк" в торговом центре, на которые он всегда смотрел, но не просил купить, знал, что бесполезно, ума у него хватало, как и соплей, но смотрел, буквально пожирал глазами.
"Не купишь ты игрушку, - сказала она себе. - Деньги уйдут на пару туфлей... или на чертовы ортодонтические скобы Пэтси. Пол возражать не будет, и ты это знаешь".
"Нет, Пол не стал бы возражать, да и, вообще, кто стал бы его спрашивать, - подумала она, перебирая пальцами четвертаки и прислушиваясь к их позвякиванию. - На что тратить деньги, решаешь ты. Пол знает, что радиоуправляемые яхты, автомобили и самолеты, так же недостижимы, как и приставка "Сега" и все игры, в которые можно на ней играть. Ими можно только любоваться, как картинами в музее. А вот для тебя..."
Что ж, может, она и купит ему какую-нибудь ерунду на нежданно свалившиеся деньги. Какой-нибудь милый пустячок. Чтобы удивить его. И себя.
Себя она удивила, это точно. Более чем.
В тот вечер решила идти домой пешком, не села в автобус. И, миновав половину Северной улицы, свернула в казино "Серебряный город", где ранее не бывала ни разу. Четвертаки она обменяла на бумажные купюры, их набралось на восемнадцать долларов, еще в отеле, и теперь, чувствуя, что в ее тело вселилась посторонняя душа, направилась к рулетке и онемевшей рукой протянула купюры крупье. Собственно, и рука уже не принадлежала ей, команды отдавал кто-то другой.
"Это неважно, - говорила она себе, кладя все восемнадцать розовых долларовых фишек в сектор, маркированный словом "НЕЧЕТ". - Ты ставишь четвертак, и не важно, что теперь он превратился в восемнадцать розовых фишек, это попытка человека подшутить над горничной, которую он никогда не видел. Всего лишь четвертак, и ты хочешь от него избавиться, потому что он, пусть умножился и изменил форму, все равно посылает плохие импульсы".
- Ставок больше нет, ставок больше нет, - проворковал крупье и запустил шарик в противоход вращающемуся колесу. Шарик прыгал, прыгал, попал в гнездо и Дарлин на мгновение закрыла глаза. Когда открыла, увидела, что шарик крутится вместе с колесом в гнезде с числом 15.
Крупье пододвинул к Дарлин еще восемнадцать фишек, они напоминали ей раздавленные леденцы "Канада минт". Дарлин взяли их и передвинула все фишки на красное. Крупье посмотрел на нее, удивленно изогнул бровь, как бы молчаливо спрашивая, уверена ли она в принятом решении. Она кивнула, и он крутанул колесо. Шарик остановился на красном. Увеличившуюся горку фишек Дарлин поставила на черное.
Потом на нечетное число.
Потом на четное.
В итоге перед ней лежали пятьсот семьдесят шесть долларов и ей казалось, что она перенеслась на другую планету. Видела она перед собой не черные, зеленые и розовые фишки, а ортодонтические скобы и радиоуправляемую подлодку.
"Я счастливая, - думала Дарлин Пуллен. - Я счастливая, счастливая". Она вновь поставила фишки, все фишки, и толпа, которая всегда собирается вокруг победителя в игорных городах, даже в пять часов дня, застонала.
- Мэм, я не могу разрешить такую ставку без одобрения питбосса, - в его голосе слышались извиняющиеся нотки. И выглядел он куда более взъерошенным, чем в тот момент, когда Дарлин, в сине-белой полосатой униформе горничной, подошла к его столу. Она поставила деньги на второй из трех секторов, на номера с 13 по 24.
- Так позови его сюда, сладенький, - проворковала Дарлин и ждала, спокойная, ногами здесь, на Матери-Земле, в Карсон-Сити, штат Невада, в семи милях от первого большого месторождения серебра, открытого в 1878 году, а головой на планете Шампаньола, пока питбосс и крупье совещались, а собравшаяся толпа перешептывалась. Наконец, питбосс подошел к ней и попросил написать на розовом листке, который вырвал из блокнота, ее имя, фамилию, адрес и телефонный номер. Дарлин написала, с интересом отметив, что почерк совершенно не похож на ее собственный. Она держалась спокойно, абсолютно спокойно, да только руки очень уж сильно дрожали.
Питбосс повернулся к крупье и его палец описал в воздухе круг: мол, верти.
На этот раз стук прыгающего белого шарика разнесся далеко: толпа затаила дыхание, ставку сделала одна Дарлин. Происходило сие в Карсон-Сити - не в Монте-Карло, а для Карсон-Сити это была невероятно крупная ставка. Шарик прыгал и прыгал, упал в гнездо, подскочил, упал в другое, подскочил. Дарлин закрыла глаза.
"Счастливая, - думала она, молилась. - Счастливая, счастливая мать, счастливая женщина".
Толпа застонала, то ли в ужасе, то ли от восторга. Она поняла, что колесо замедлилось и уже видны числа. Дарлин открыла глаза, точно зная, что лишилась четвертака.
Но не лишилась.
Маленький белый шарик лежал в гнезде с цифрой 13.
- Господи, дорогуша, - прошептала женщина, которая стояла у нее за спиной, - дайте мне вашу руку, я хочу потереться об вашу руку, - Дарлин дала, женщина коснулась руки, так нежно, с обожанием. Голова ее по-прежнему находилась на Шампаньоле, поэтому она словно издалека видела и чувствовала, как об ее руку потерлись двое, еще четверо, потом шестеро, всем хотелось поймать ее удачу, словно удача распространялась, как инфекция.
А мистер Рулетка пододвигал к ней горы и горы фишек.
- Сколько? - едва слышно выдохнула она. - Сколько здесь всего?
Тысяча семьсот двадцать восемь долларов, - ответил он. - Поздравляю вас, мэм. На вашем месте я бы...
- Но вы на своем, - оборвала его Дарлин. - Я хочу поставить все на одно число. Вот это, - она указала на "25", - за ее спиной кто-то вскрикнул, совсем как при оргазме. - До последнего цента.
- Нет, - отрезал питбосс.
- Но...
- Нет, - повторил он, и она, проработавшая на мужчин большую часть жизни, поняла, что это тот самый случай, когда слова не расходятся с их значением. - Таковы правила заведения, миссис Пуллен.
- Хорошо, - кивнула она. - Хорошо, трусохвост, - она вновь пододвинула к себе фишки. - Сколько я могу поставить на одно число?
- Одну минутку, - ответил питбосс.
Отсутствовал он почти пять минут. Все это время колесо простаивало. Никто не разговаривал с Дарлин, но к ее рукам то и дело прикасались или разглаживали их, словно она плюхнулась в обморок. Вернулся питбосс с высоким лысым мужчиной в смокинге и очках с золотой оправой. Смотрел он не на Дарлин, а сквозь нее.
- Восемьсот долларов, - вынес он вердикт, - но я бы на вашем месте этого не делал, - его взгляд упал на ее грудь, обтянутую униформой, вернулся к глазам. - Я советую вам обналичить ваш выигрыш, мадам.
- Я не думаю, что от ваших советов может быть какая-то польза. Со знанием жизни у вас не очень. Наверное, не сможете отличить собачье дерьмо от шакальего, - рот высокого и лысого закаменел, а она повернулась к мистеру Рулетке. - Приступай.
Мистер Рулетка написал на табличке $800 и накрыл ею поле с числом 25. Затем крутанул колесо и бросил шарик. Теперь замерло уже все казино, не трещали даже игральные автоматы. Дарлин подняла голову и не удивилась, увидев на экранах телевизоров, ранее показывавших скачки и бокс, вращающееся колесо рулетки и... себя.
"Теперь я еще и телезвезда. Я счастливая. Счастливая. Я такая счастливая".
Шарик подпрыгивал. Шарик скакал. Залетел в гнездо, выбрался оттуда, маленький белый дервиш, танцующий на полированном дереве рулеточного колеса.
- Соотношение! - воскликнула она. - Какое соотношение?
- Тридцать к одному, - ответил высокий и лысый. - Ваш выигрыш может составить двадцать четыре тысячи долларов, мадам.
Дарлин закрыла глаза...
...и открыла их в номере 322. Она все сидела на стуле, с конвертом в одной руке, а четвертак вывалился из пальцев второй на пол. На щеках еще не просохли слезы смеха.
- Я счастливая, - повторила она себе и заглянула в конверт.
Никакой записки. Очередная фантазия, от которых только расстраиваешься.
Вздохнув, Дарлин сунула четвертак в карман униформы и принялась за уборку 322-го.
Вместо того, чтобы, как обычно, отвести Пола после школы домой, Пэтси пришла с ним в отель.
- Он забросал всю школу соплями, - объяснила она матери, голос переполняло отвращение к младшему брату. - Из носа просто течет. Я подумала, может, ты захочешь показать его врачу.
Пол молча смотрел на нее слезящимися глазами. Кончик носа у него раздулся и покраснел. Они стояли в вестибюле отеля. Номер в этот момент никто снять не желал, так что мистер Эвери (все горничные ненавидели этого самодовольного коротышку) покинул регистрационную стойку. Должно быть, сидел у себя в кабинете, лакомился курицей.
Дарлин пощупала Полу лоб, горячий, вздохнула.
- Пожалуй, ты права. Как ты себя чувствуешь, Пол?
- Нормально, - пробубнил Пол.
Даже Пэтси опечалилась.
- Наверное, он умрет до того, как доживет до шестнадцати. Единственный случай, скажем, мгновенной смерти от СПИДа, в истории человечества.
- Заткни свой маленький грязный рот, - прикрикнула на нее Дарлин, куда как резче, чем собиралась, но больше обиделся Пол, сжался, отвел от нее глаза.
- Он прямо-таки младенец, не унималась Пэтси. Любая зараза к нему так и липнет.
- Нет, не младенец. Чувствительный, да. И сопротивляемость организма у него ослабленная, - она порылась в кармане униформы. - Пол? Дать тебе?
Он посмотрел на мать, увидел четвертак, улыбнулся.
- И что ты собираешься с ним делать? - спросила Пэтси, когда мальчик взял четвертак. - Пригласишь на свидание Дейдру Маккаусленд? - Пэтси фыркнула.
- Я что-нибудь придумаю, - ответил Пол.
- Оставь его в покое, - бросила Дарлин. -Хоть какое-то время не доставай на него, тебе это по силам?
- Да, но что я за это получу, - спросила ее Пэтси. - Я привела его сюда в целости и сохранности, я всегда привожу его в целости и сохранности, так что я за это получу?
"Ортодонтические скобы, - подумала Дарлин, - если я сумею заплатить за них". И на нее вдруг навалилась тоска, ощущение, что жизнь темна и беспросветна, что над головой постоянно висит мусорный контейнер, который в любой момент может свалиться на тебя и превратить в лепешку. А счастья, так его просто нет. Об удаче лучше и не мечтать.
- Мама? Мамик? - обеспокоилась Пэтси. - Мне ничего не надо. Я шучу, ты же знаешь.
- У меня есть для тебя "Сасси", если хочешь, - попыталась улыбнуться Дарлин. - Нашла в одном и номеров, где прибираюсь, и положила в свой шкафчик.
- Этого месяца? - спросила Пэтси.
- Между прочим, этого. Пойдем.
Они уже пересекли половину вестибюля, когда услышали характерный звук падения монеты в щель игрального автомата, скрип ручки и шебуршание трех барабанов: Пол нашел применение четвертаку.
- Ах ты тупоголовый козел, теперь уж тебе достанется! - закричала Пэтси. Но особой злости в ее голосе не слышалось. - Сколько раз мамик говорила тебе не транжирить деньги. Игральные автоматы для туристов!
Но Дарлин даже не повернулась. Она стояла и смотрела на дверь, которая вела в страну горничных, где рядком висели дешевые платья из "Амеса" и "Уол-Марта", похожие на несбывшиеся и забытые мечты, где тикали часы, где воздух всегда пах духами Мелиссы и туалетной водой Джейн. Она стояла, прислушиваясь к шебуршанию вращающихся барабанов, стояла в ожидании звона монет, падающих на поддон, и к тому времени, когда они начали падать, уже думала о том, что попросит Мелиссу приглядеть за детьми, пока она сходит в казино. Много времени на это не уйдет.
"Я счастливая, - подумала она и закрыла глаза. В темноте под веками, падающие монеты звенели особенно громко. Словно шлак сыпался на крышку гроба.
И все будет так, как она себе это представляла, Дарлин в этом нисколько не сомневалась, но тем не менее, продолжала видеть жизнь в образе огромной кучи шлака. И видение это никуда не уходило, как пятно, которое не удается свести с любимой блузки.
Однако, Пэтси нужны ортодонтические скобы, Полу - хороший врач, чтобы избавить его он вечных соплей и постоянно слезящихся глаз, ему нужна игровая приставка "Сега", а Пэтси - цветное нижнее белье, в котором она будет казаться себе красивой и сексуальной, и ей нужно... что? Что ей нужно? Чтобы вернулся Дек?
"Конечно, только возвращения Дека мне и не хватает, - подумала она, чуть не рассмеявшись. - Он нужен мне, как пубертатный период, или боль в спине. Мне нужно... ну...
(ничего)".
Да, именно так. Совсем ничего, нуль. Черные дни, пустые ночи, и смех круглые сутки.
"Мне ничего не нужно, потому что я счастливая", - думала она, стоя с закрытыми глазами. Слезы сочились из-под опущенных век, пока за ее спиной Пэтси кричала, что есть мочи: "О, дерьмо! О, это же чудо, у тебя джекпот, Поли! У тебя чертов джекпот!"
"Счастливая, - думала Дарлин. - Такая счастливая, о, какая же я счастливая!"
понедельник, 06 января 2014
Середина февраля. Стоит в лесу измучившийся медведь, бьётся головой об дерево приговаривая: "Ну, нафига?! Нафига было пить столько кофе?!"
Спонтанно вспомнил этот анекдот над которым долго смеялся. Сочувствую мишке, ведь я тоже кофеман и часто бывает что хлебну лишнюю чашечку.
Спонтанно вспомнил этот анекдот над которым долго смеялся. Сочувствую мишке, ведь я тоже кофеман и часто бывает что хлебну лишнюю чашечку.
среда, 11 декабря 2013
На фотографии запечатлен доктор Джеймс Роджерс. В 1965 году он был приговорен к казни на электрическом стуле за так называемый “массачусетский эксперимент”, однако за два дня до казни будучи в камере он покончил с собой, отравившись цианидом калия, ампулу которого принес ему кто-то из его пациентов.
Недавно “Массачусетский университет психологии и невропаталогии”, в котором работал доктор Роджерс, официально заявил, что этот эксперимент имеет большое научное значение, а его эффективность неоспорима. В связи с этим ректор университета доктор Филл Розентерн попросил прощения у оставшихся родственников Джеймса. А все дело в том, что доктор Джеймс Роджерс использовал уникальную, разработанную им самим методику вылечивания казалось бы безнадежных больных. Он усиливал их паранойю настолько, что новый ее виток исправлял предыдущий. Иными словами, если человек считал, что везде вокруг него ползают жуки, доктор Роджерс говорил ему, что так оно и есть. Весь мир покрыт жуками. Некоторые особо чувствительные люди их видят, остальные же настолько привыкли к этому, что просто не замечают их. Государство все знает, но держит это в тайне дабы не допускать паники. Человек уходил совершенно уверенный, что с ним все в порядке, смирялся и старался не замечать жуков. Через какое-то время он чаще всего переставал их видеть. На суде выступал некто Аарон Платновский, который болел когнетивно-энфазийным расстройством. Он считал, что он жираф. Ни логические доводы, ни сравнение его фотографии с изображением жирафа не помогали. Он был уверен в этом абсолютно. Он перестал разговаривать, отказывался принимать обычную пищу, кроме листьев.
Доктор Роджерс попросил одного знакомого биолога написать небольшую статью в которой более-менее научно описать недавнее ошеломительное открытие ученых: в природе существуют жирафы, которые практически ничем не отличаются от людей. То есть отличия есть – чуть больше сердце, чуть меньше селезенка, но и поведение и внешний вид и даже образ мысли совершенно совпадают. Ученые не разглашают эту информацию чтобы не допустить паники, а эту статью должен сжечь любой, кто ее прочтет. Больной успокоился и социализировался. К моменту судебного процесса он работал аудитором в крупной фирме в Колорадо. Увы, суд штата счел доктора Роджерса шарлатаном а эксперимент - бесчеловечным. Его приговорили к высшей мере. Он отказался от последнего слова, но передал судье письмо, которое просил опубликовать в какой-нибудь газете. Письмо опубликовала “The Massachusetts Daily Collegian”. Письмо оканчивалось словами: “Вы слишком привыкли к мысли, что все воспринимают мир одинаково. Но это не так. Если вы соберетесь вместе и попытаете пересказать друг-другу самые простые и очевидные для вас понятия, то поймете, что все вы живете в совершенно разных мирах. И лишь ваш комфорт определяет ваше психическое спокойствие. В таком случае человек считающий, что он жираф и живущий в мире с этим знанием так же нормален, как человек, считающий что трава зеленого цвета, а небо синего. Кто-то из вас верит в НЛО, кто-то в Бога, кто-то в утренний завтрак и чашку кофе.
Живя в гармонии со своей верой – вы совершенно здоровы, но стоит вам начать защищать свою точку зрения – как вера в Бога заставит вас убивать, вера в НЛО – бояться похищения, вера в чашку кофе по утру – станет центром вашего мироздания и разрушит вашу жизнь. Физик начнет приводить вам аргументы того, что небо не синего цвета, а биолог докажет, что трава не зеленая. В конце концов вы останетесь один на один с пустым, холодным и совершенно не известным вам миром, которым наш мир скорее всего и является. Так что не важно какими призраками вы населяете ваш мир. Пока вы в них верите – они существуют, пока вы с ними не сражаетесь – они не опасны”.
понедельник, 28 января 2013
Всякий из нас имеет что-то, что делает его уникальным. Индивидуальность присутствует в каждом человеке. И каждый человек однажды задаётся вопросом как быть: заниматься любимым делом и получать от этого достойный доход или браться за любую работу, которая подворачивается, чтобы просто выжить. Реальность такова, что не все занимаются любимым делом. И лишь немногие из тех кто нашел себе занятие по призванию, финансово благополучны. И есть такие, которые богаты и делают своё дело не исключительно ради дохода, а прежде всего потому, что так хотят, они не могут не делать потому, что такое делание просто естественно для них. Так же естественно как дышать. Можно провести много аналогий, но суть одна и та же. Если Вы являетесь таким человеком, то понимаете всё о чём я говорю и можете сами сказать по опыту собственной жизни. А если нет, то стоит задуматься. Качество жизни - это очень серьёзно. Судьба наша состоит из тех аспектов, которые объективно детерминированы и не зависят от нас, а так же тех, что зависят от нас на прямую. Нужно делать правильный выбор. Так мало того, это надо делать ещё и вовремя, т.к. "дорога ложка к обеду". Важна каждая мелочь. Всё великое состоит из этих самых мелочей. Как говорится, взмах крыла бабочки на одном конце земного шара может повлечь за собой цунами на другом конце.
Культуре взаимоотношений с деньгами большинство из нас никто не обучает. Учат чему попало, только не этому. В итоге получается, что мы имеем потребности, желания, мечты и почти не имеем возможностей для их реализации. Этот разрыв, чудовищный разрыв между желаниями и реальными возможностями порождает множество негатива: мы раздражаемся, ругаемся, чувствуем себя несчастными. Если начать перечислять и конкретизировать все те беды, которые порождает безденежье или неразумное обращение с деньгами, то можно увязнуть в бесконечности. Всё в мире преходяще, но одна вещь вечна - человеческая глупость со всеми её последствиями.
Простой среднячёк так или иначе замечает, что существуют люди, которые живут вполне обеспеченно. Они имеют положение в обществе, связи с себе подобными, они не считают копейки (или считают совсем по-другому), но позволяют себе всё, что хотят и при этом их капитал неуклонно увеличивается. Каждый из них знает, что капитал должен прибывать, сохраняться и приумножаться. Под капиталом я подразумеваю то, что сохраняет покупательную способность. Доход должен как минимум раза в два превышать расход. Иначе сохраняется тенденция к разорению и бедности. Успешных людей устраивает только одна тенденция - "всё круче и круче". Потому всё внимание сосредотачивается на развитии бизнеса. Вперёд и только вперёд. Потом наступает момент, когда приходит осознание, что уже можно не бегать подобно белке в колесе, т.к. имеется четко налаженный бизнес или их множество, самодостаточная структура, не требующая надзора над собой со стороны её владельца.
Продолжение следует...
Культуре взаимоотношений с деньгами большинство из нас никто не обучает. Учат чему попало, только не этому. В итоге получается, что мы имеем потребности, желания, мечты и почти не имеем возможностей для их реализации. Этот разрыв, чудовищный разрыв между желаниями и реальными возможностями порождает множество негатива: мы раздражаемся, ругаемся, чувствуем себя несчастными. Если начать перечислять и конкретизировать все те беды, которые порождает безденежье или неразумное обращение с деньгами, то можно увязнуть в бесконечности. Всё в мире преходяще, но одна вещь вечна - человеческая глупость со всеми её последствиями.
Простой среднячёк так или иначе замечает, что существуют люди, которые живут вполне обеспеченно. Они имеют положение в обществе, связи с себе подобными, они не считают копейки (или считают совсем по-другому), но позволяют себе всё, что хотят и при этом их капитал неуклонно увеличивается. Каждый из них знает, что капитал должен прибывать, сохраняться и приумножаться. Под капиталом я подразумеваю то, что сохраняет покупательную способность. Доход должен как минимум раза в два превышать расход. Иначе сохраняется тенденция к разорению и бедности. Успешных людей устраивает только одна тенденция - "всё круче и круче". Потому всё внимание сосредотачивается на развитии бизнеса. Вперёд и только вперёд. Потом наступает момент, когда приходит осознание, что уже можно не бегать подобно белке в колесе, т.к. имеется четко налаженный бизнес или их множество, самодостаточная структура, не требующая надзора над собой со стороны её владельца.
Продолжение следует...
четверг, 24 января 2013
Проснулся. Последнюю неделю просыпаюсь по утрам раньше жены. Обычно я не слышу, когда ребёнок просыпается - это у супруги сон чуткий, а у меня медвежий. А в последние дни всё поменялось: я подрываюсь с постели за пару минут до того, как малышка начинает вякать. Выбегаю к ребенку, по-быстренькому запирая дверь спальни, чтобы наша мама могла немного доспать, ведь ей приходится неоднократно бегать по ночам к кроватке дочери. В общем дежурю теперь по утрам. У меня многолетняя привычка после просыпа пить кофе.
Налил в турку воду, насыпал кофе, добавил сахар, поставил на огонь и пошел к компу бегло просмотреть закладки. Ребёнок тихо игрался, ел печеньки, я втыкал за компом. Через время подскочил как ужаленный - понял, что сижу уже очень долго! КОФЕ!!! Влетел в кухню, турка чёрная, ручка у неё отпала и дым стоит столбом. Уже пол-дня прошло, а вонища неимоверная. Дым был уж очень едучий. Блин!...
***
В обед потянул спину. К вечеру вылез из дома, дабы прошвырнуться и развеять боль в голове. По пути в магазин поскользнулся - это позвонил Дима. Думал, что спине будет ПП. Телефон жалобно пискнул и сдох. Пронесло. Встал и двинулся дальше. Оттянулся шопингом - в итоге нёс пешком два огромных тяжелых пакета. Дурная голова ногам покоя не даёт. Привет спина! Спина: "И тебе привет, старина!" Пришел домой, распихал харчи по холодильнику (в кухне всё так же шмонает от утреннего эксцесса с кофе-блин-вареньем), только поставил телефон на подзарядку, как тут же кто-то наяривает! Поднимаю трубку - это звонит мой старый друг (ныне серьёзный гештальт-терапевт):
- Алё, слушай, у меня к тебе вопрос. Такое дело: клиентка с богохульными навязчивыми мыслями. Я тут в тупике... Я же, типо, как верующий, православный. Как я могу ей посоветовать выразить всё это?! Я как психолог понимаю важность этого дела как терапевтического средства, но как верующему мне это против шерсти, ты понимаешь?!
- Понимаю, конечно. Только что ты хочешь из под меня?!
Слушаю, думаю, держу трубку, зажав между ухом и плечём, а тем временем достаю фотоаппарат и щёлкаю то, что осталось от турки, заодно и декоративного дракона у которого растёт трава на голове.
то что осталось от турки
дракон
-
***
продолжение следует...
Налил в турку воду, насыпал кофе, добавил сахар, поставил на огонь и пошел к компу бегло просмотреть закладки. Ребёнок тихо игрался, ел печеньки, я втыкал за компом. Через время подскочил как ужаленный - понял, что сижу уже очень долго! КОФЕ!!! Влетел в кухню, турка чёрная, ручка у неё отпала и дым стоит столбом. Уже пол-дня прошло, а вонища неимоверная. Дым был уж очень едучий. Блин!...
***
В обед потянул спину. К вечеру вылез из дома, дабы прошвырнуться и развеять боль в голове. По пути в магазин поскользнулся - это позвонил Дима. Думал, что спине будет ПП. Телефон жалобно пискнул и сдох. Пронесло. Встал и двинулся дальше. Оттянулся шопингом - в итоге нёс пешком два огромных тяжелых пакета. Дурная голова ногам покоя не даёт. Привет спина! Спина: "И тебе привет, старина!"
Пришел домой, распихал харчи по холодильнику (в кухне всё так же шмонает от утреннего эксцесса с кофе-блин-вареньем), только поставил телефон на подзарядку, как тут же кто-то наяривает! Поднимаю трубку - это звонит мой старый друг (ныне серьёзный гештальт-терапевт):- Алё, слушай, у меня к тебе вопрос. Такое дело: клиентка с богохульными навязчивыми мыслями. Я тут в тупике... Я же, типо, как верующий, православный. Как я могу ей посоветовать выразить всё это?! Я как психолог понимаю важность этого дела как терапевтического средства, но как верующему мне это против шерсти, ты понимаешь?!
- Понимаю, конечно. Только что ты хочешь из под меня?!
Слушаю, думаю, держу трубку, зажав между ухом и плечём, а тем временем достаю фотоаппарат и щёлкаю то, что осталось от турки, заодно и декоративного дракона у которого растёт трава на голове.
то что осталось от турки
дракон
-
***
продолжение следует...
вторник, 22 января 2013
Табличка с надписью "Я слепой. Помогите, пожалуйста".
Женщина меняет надпись. Слепой спрашивает:
- Что Вы там сказали (написали)?
Женщина:
- Я написала по-другому.
Слепой:
- Спасибо.
Новая надпись: "Это прекрасный день и я не могу его видеть."
пятница, 18 января 2013
Уже год как ни к кому домой не ездил для лечения от алкоголизма (по другим вопросам лечения ездил, а по вышеуказанному нет). Итак, по алкоголю. Последним был этот самый Дима, о котором я рассказал в предыдущем посте. Да и слово "лечение" я использую формально. На самом деле я не могу сказать, что эмоционально стрессовую терапию под гипнозом, которую я иногда устраиваю, чтоб отбить у человека желание бухать можно назвать лечением в подлинном смысле этого слова. Впрочем, это отдельная тема, требующая отдельного к ней внимания и дающая много простора для дискуссий. Но, я заметил, что жесткий подход в случаях с алкогольной зависимостью действует на людей с советским и постсоветским менталитетом куда эффективнее, чем все хвалёные на загнивающем западе "гуманные" методы.
В общем, поехал я рубать Диминого отца. Приехал, захожу в квартиру, снимаю куртку, здороваюсь бодрячком - это привычка такая. Оглядываю обстановку. Всё как и положено - хозяйство запущено, угрюмая психологическая атмосфера и всё такое. Сам же я прилично одет, надушен и из меня прёт позитивный энтузиазм. Заводят меня в комнату где обретается этот самый папик, "по чью душу" я, собственно, и припёрся. Встретились взглядами. Я увидел заросшего щетиной, высохшего и с раной на голове мужика, в глазах которого прочел немую мольбу о помощи. Первый контакт состоялся. По привычке начал расспросы о том, что, да как, да почему, чтоб человек активно вовлёкся в процесс. Дальше гипноз. Ничего особенного. Нервная система больного, правда, была ни к чёрту. Я ему искренне посочувствовал. Он уже долгое время не мог нормально спать, только урывками. Тревогу ему снял, надавал кучу жестких внушений от пьянства, и долгое время провозился с исправлением сна. Всё сделал прилежно. Потом разбудил, дал пол-часа на приход в себя, а тем временем пошел в другую комнату к Диме и Кате. Пришлось еще и друга повторно рубать. К концу года он всё-таки смог снова начать пить. Но, Катя говорит, что в отличие от прошлых пьянок, эти стали лёгкие, умеренные. Где-то я, видимо, не все гайки ему тогда подкрутил. Докрутил. И Катю научил. Прямо на месте. Показал и привлёк к прогрузу. Катя потрудилась исправно и была в шоке от того, что, оказывается, может творить гипноз и поняла, что теперь у неё есть в руках очень хороший ключик для решения многих вопросов. Я её с этим поздравил, подмигнул и исчез в темноту вечернего города. Домой, домой, к своим любимым. К жене, к детям, в семью. Всё.
В общем, поехал я рубать Диминого отца. Приехал, захожу в квартиру, снимаю куртку, здороваюсь бодрячком - это привычка такая. Оглядываю обстановку. Всё как и положено - хозяйство запущено, угрюмая психологическая атмосфера и всё такое. Сам же я прилично одет, надушен и из меня прёт позитивный энтузиазм. Заводят меня в комнату где обретается этот самый папик, "по чью душу" я, собственно, и припёрся. Встретились взглядами. Я увидел заросшего щетиной, высохшего и с раной на голове мужика, в глазах которого прочел немую мольбу о помощи. Первый контакт состоялся. По привычке начал расспросы о том, что, да как, да почему, чтоб человек активно вовлёкся в процесс. Дальше гипноз. Ничего особенного. Нервная система больного, правда, была ни к чёрту. Я ему искренне посочувствовал. Он уже долгое время не мог нормально спать, только урывками. Тревогу ему снял, надавал кучу жестких внушений от пьянства, и долгое время провозился с исправлением сна. Всё сделал прилежно. Потом разбудил, дал пол-часа на приход в себя, а тем временем пошел в другую комнату к Диме и Кате. Пришлось еще и друга повторно рубать. К концу года он всё-таки смог снова начать пить. Но, Катя говорит, что в отличие от прошлых пьянок, эти стали лёгкие, умеренные. Где-то я, видимо, не все гайки ему тогда подкрутил. Докрутил. И Катю научил. Прямо на месте. Показал и привлёк к прогрузу. Катя потрудилась исправно и была в шоке от того, что, оказывается, может творить гипноз и поняла, что теперь у неё есть в руках очень хороший ключик для решения многих вопросов. Я её с этим поздравил, подмигнул и исчез в темноту вечернего города. Домой, домой, к своим любимым. К жене, к детям, в семью. Всё.
четверг, 17 января 2013
Чуть больше года назад позвонил знакомый. Поднимаю трубку:
- Ало, Й-й-й-ура, п-п-п-привет. У меня проблема. Очень нужна помощь.
- Да, Дима, что случилось?
- Ты м-м-можешь меня закодировать от алкоголя?
- Да, конечно. Только ты же, вроде, никогда не пил. Как так?
- Й-й-й-ура, у меня проблема. Очень нужна помощь. М-м-м-можешь меня закодировать?
- Я это уже слышал. Сказал же, что могу.
- Й-й-й-ура-а-а ... У меня проблема. Очень нужна помощь. Я ещё и жениться хочу, но..
- Да, я понимаю, проблема с алкоголем. Соответственно денег нет, родные пилят, невеста в шоке.
- Да, Й-й-й-ура... у меня проб...
- Дружище, созвонимся завтра. Поработаем.
- Ало, Й-й-й-ура...
- Так, Димон, передай трубку невесте.
Проходит некотрое время, слышу приятный женский голос:
- Здравствуйте, Юрий Викторович. Меня зовут Катя. Я девушка Димы...
- Катя, я уже давно не лечу алкашей, надоели пьяные физиономии и всё что с ними связано, но Дима! он же всегда был трезвенником. Завтра с утра подъеду.
Приехал, погрузил в гипнотический транс, напугал жестко. И даже не будил потом. Просто уехал из этого кошмара. Димон проспал непробудным сном больше 12 часов. Встал и попросил выпить. Только смочил язык и пару часов провел в ужасе, который еще в жизни не испытывал. Я постарался на совесть. Чтобы не переделывать потом. По прошествии месяца меня позвали на свадьбу. Всё хорошо.
Вчера снова позвонил. На очереди отец. Ну, что за ё-маё?! Придётся поехать. Впрочем, я уже даже соскучился по этому. Знаю, что ненадолго.
- Ало, Й-й-й-ура, п-п-п-привет. У меня проблема. Очень нужна помощь.
- Да, Дима, что случилось?
- Ты м-м-можешь меня закодировать от алкоголя?
- Да, конечно. Только ты же, вроде, никогда не пил. Как так?
- Й-й-й-ура, у меня проблема. Очень нужна помощь. М-м-м-можешь меня закодировать?
- Я это уже слышал. Сказал же, что могу.
- Й-й-й-ура-а-а ... У меня проблема. Очень нужна помощь. Я ещё и жениться хочу, но..
- Да, я понимаю, проблема с алкоголем. Соответственно денег нет, родные пилят, невеста в шоке.
- Да, Й-й-й-ура... у меня проб...
- Дружище, созвонимся завтра. Поработаем.
- Ало, Й-й-й-ура...
- Так, Димон, передай трубку невесте.
Проходит некотрое время, слышу приятный женский голос:
- Здравствуйте, Юрий Викторович. Меня зовут Катя. Я девушка Димы...
- Катя, я уже давно не лечу алкашей, надоели пьяные физиономии и всё что с ними связано, но Дима! он же всегда был трезвенником. Завтра с утра подъеду.
Приехал, погрузил в гипнотический транс, напугал жестко. И даже не будил потом. Просто уехал из этого кошмара. Димон проспал непробудным сном больше 12 часов. Встал и попросил выпить. Только смочил язык и пару часов провел в ужасе, который еще в жизни не испытывал. Я постарался на совесть. Чтобы не переделывать потом. По прошествии месяца меня позвали на свадьбу. Всё хорошо.
Вчера снова позвонил. На очереди отец. Ну, что за ё-маё?! Придётся поехать. Впрочем, я уже даже соскучился по этому. Знаю, что ненадолго.
понедельник, 21 мая 2012
Это произошло в ранние школьные годы. Было советское время. В школе, где я учился, однажды в актовом зале решил побывать цирк. Заключительным номером было запланировано выступление гипнотизёра. Мне, тогда ещё маленькому мальчику, было жуть как интересно посмотреть на представление и я, конечно же, пошел. Все номера показались какими-то крайне неинтересными, скучными, и всё это раздражало. И когда от невыносимой скуки я уже почти задремал, пришел час последнего долгожданного номера. Я тогда толком и не понимал, что оно такое этот гипноз, гипнотизёр и тому подобное. Думал, что это какой-то фокусник, иллюзионист со своими трюками. В общем, просто манило необычное.
Началось выступление загадочного дядьки. Что же, сейчас, оглядываясь из настоящего времени в то моё детское прошлое, могу сказать, что маэстро работал чётко и весьма эффектно: детки, которых он вывел из зала на сцену были словно пластилин из которого лепилось всё, что угодно. Они безвольно выполняли все команды, которые получали: не могли разъединить сцепленные в замок внушением руки, лаяли, мяукали, падали на ровном месте, лежали брёвнышком между двух стульев и прочее. Стандартный набор цирковых трюков, имеющий своей целью развлечение публики, но не более того. Но мне этого было достаточно, чтобы понять, что один человек по непонятным мне причинам может управлять другими людьми и делать с ними всё, что ему взбредёт в голову. Не могу сказать, что представление меня развлекло. Наоборот, напугало и сильно озадачило.
Через пару дней этот же самый цирк давал представление в Дворце культуры. Естественно, я снова пошел. И в этот раз с дедушкой и бабушкой. И мне уже хотелось не только посмотреть, но и поучаствовать, испытать на себе, что такое быть загипнотизированным. Терпеливо дождавшись начала выступления уже знакомого мне дядьки, я, сидя в середине зала, стал на него пялиться так, что казалось, глаза вылезут из орбит. И когда по известному сценарию "маг" спустился в зал, чтобы набрать на сцену людей, он прошел через много рядов прямо ко мне и вывел меня первого. Внутри меня всего уже распирало от ликования, сердце стучалось так сильно, что пульсация отдавалась в голову. Пока я сидел в гордом одиночестве на стульчике посреди сцены, гипнотизёр ходил по залу отбирая для своего представления подходящих на его взгляд людей. Честно говоря, не помню уже сколько он вытянул нас таких "кроликов", но кажется, первая партия состояла из 6-10 человек. Прожекторы светили так сильно, что ни разглядывать люде сидящих рядом, ни подсчитывать их мне не хотелось. Помню яркое впечатление от того, что я видел полный зал людей, которые все смотрели на сцену. И я первый раз в жизни был в центре внимания такого количества народа.
Началось представление. Совершались уже известные мне трюки с сидящими на сцене, но меня почему-то дядька не трогал, как я потом понял, оставил на закуску. Первую партию отпустил обратно в зал, попросил выйти людей с заиканием, чтобы демонстративно совершить над ними исцеление. Нашлись и такие. Вышли. Не помню точно, вылечил ли их маэстро, впрочем, кажется вылечил, т.к. помню громкие аплодисменты из зала. Но мне больше запомнилось другое: пока заикавшиеся были в отключке на стульчиках, я внимательно рассматривал рядом сидящую со мной женщину из их числа и выражение её лица в тот момент. Её голова была запрокинута назад, нижняя челюсть свисала, кожа на лице была покрасневшая, горло вибрировало, словно там кто-то ожил. В общем, заикавшиеся избавились от своего недуга и под громкие аплодисменты публики ушли со сцены. Остался лишь один я - маленький хиленький мальчик с интересом ожидавший дальнейшего развития событий. Настал и мой черёд. Оказывается, я был предназначен для демонстрации состояния каталепсии.
Продолжение следует...
Началось выступление загадочного дядьки. Что же, сейчас, оглядываясь из настоящего времени в то моё детское прошлое, могу сказать, что маэстро работал чётко и весьма эффектно: детки, которых он вывел из зала на сцену были словно пластилин из которого лепилось всё, что угодно. Они безвольно выполняли все команды, которые получали: не могли разъединить сцепленные в замок внушением руки, лаяли, мяукали, падали на ровном месте, лежали брёвнышком между двух стульев и прочее. Стандартный набор цирковых трюков, имеющий своей целью развлечение публики, но не более того. Но мне этого было достаточно, чтобы понять, что один человек по непонятным мне причинам может управлять другими людьми и делать с ними всё, что ему взбредёт в голову. Не могу сказать, что представление меня развлекло. Наоборот, напугало и сильно озадачило.
Через пару дней этот же самый цирк давал представление в Дворце культуры. Естественно, я снова пошел. И в этот раз с дедушкой и бабушкой. И мне уже хотелось не только посмотреть, но и поучаствовать, испытать на себе, что такое быть загипнотизированным. Терпеливо дождавшись начала выступления уже знакомого мне дядьки, я, сидя в середине зала, стал на него пялиться так, что казалось, глаза вылезут из орбит. И когда по известному сценарию "маг" спустился в зал, чтобы набрать на сцену людей, он прошел через много рядов прямо ко мне и вывел меня первого. Внутри меня всего уже распирало от ликования, сердце стучалось так сильно, что пульсация отдавалась в голову. Пока я сидел в гордом одиночестве на стульчике посреди сцены, гипнотизёр ходил по залу отбирая для своего представления подходящих на его взгляд людей. Честно говоря, не помню уже сколько он вытянул нас таких "кроликов", но кажется, первая партия состояла из 6-10 человек. Прожекторы светили так сильно, что ни разглядывать люде сидящих рядом, ни подсчитывать их мне не хотелось. Помню яркое впечатление от того, что я видел полный зал людей, которые все смотрели на сцену. И я первый раз в жизни был в центре внимания такого количества народа.
Началось представление. Совершались уже известные мне трюки с сидящими на сцене, но меня почему-то дядька не трогал, как я потом понял, оставил на закуску. Первую партию отпустил обратно в зал, попросил выйти людей с заиканием, чтобы демонстративно совершить над ними исцеление. Нашлись и такие. Вышли. Не помню точно, вылечил ли их маэстро, впрочем, кажется вылечил, т.к. помню громкие аплодисменты из зала. Но мне больше запомнилось другое: пока заикавшиеся были в отключке на стульчиках, я внимательно рассматривал рядом сидящую со мной женщину из их числа и выражение её лица в тот момент. Её голова была запрокинута назад, нижняя челюсть свисала, кожа на лице была покрасневшая, горло вибрировало, словно там кто-то ожил. В общем, заикавшиеся избавились от своего недуга и под громкие аплодисменты публики ушли со сцены. Остался лишь один я - маленький хиленький мальчик с интересом ожидавший дальнейшего развития событий. Настал и мой черёд. Оказывается, я был предназначен для демонстрации состояния каталепсии.
Продолжение следует...
вторник, 15 мая 2012
День проходит за днём, год за годом. За всё это время набирается много событий, которые хочу запечатлеть письменно, случаев, которые могут представлять кому-то интерес в силу различных причин. Уже давно зрела идея вести дневник, в котором я мог бы говорить обо всём, что просится быть высказанным. Ранее ничего не писал либо по причине нехватки времени, либо по лености, либо ещё почему-то. Теперь, кажется, дозрел и начинаю вовлекаться в процесс: вспоминаю, сортирую, формулирую. В общем, посмотрим на сколько у меня хватит терпения и что из этого получится.